В невероятно трудных условиях, ради спасения жизни членов семьи, мне пришлось выполнять такое множество дел и обязанностей, которые реально по силам только взрослому человеку. Беременная, а затем только что родившая ребенка мать не могла стоять в очереди за блокадным кусочком хлеба на жутком морозе, таскать по сугробам на санках ведра воды из Невы, ежедневно собирать на развалинах разбомбленных домов топливо для растопки «буржуйки», чтобы хоть как-то обогреть помещение, потому что одна ночь без отопления в эту страшную зиму означала смерть. ..
Все это пришлось делать мне, девятилетнему ребенку, потому что младшим братьям было только семь, пять и три года, и очень скоро они от голода и холода потеряли силы и практически не могли двигаться.
Никакими заслугами в своей последующей жизни я не гордился больше, чем тем, что, неся домой из магазина замерзший кусочек блокадного хлеба, буквально шатаясь от голода, никогда не отщипнул от него даже самой маленькой крошки. Вся семья ждала меня с замиранием сердца, боясь, чтобы со мной ничего не произошло в дороге. Мать тщательно делила этот хлеб между нами поровну.
Я всю жизнь преклоняюсь перед необыкновенной силой духа моей матери, Надежды Ивановны, простой русской женщины, которая в таких нечеловеческих условиях старалась сохранить жизнь и психическое состояние своих детей, читая им вечерами в чаду от промасленной щепочки единственную книгу «Конек-горбунок» и постоянно рассказывая, что скоро придет с фронта отец и спасет всех. Как она могла выдерживать их голодные глаза? Как она, сама абсолютно голодная, кормила грудью свою новорожденную дочь?
Наша семья выжила в блокаде. Вся.
К сожалению, сейчас нас осталось только двое — я и младшая сестра, «блокадница» Лариса. Она живет в Таганроге.
О том, как мы выстояли в этой жуткой борьбе со смертью, я написал в своей книге «Блокада в моей судьбе».